Создатель лун - Страница 11

Белая масса лиц следила за подъемом и полетом Кольца, теперь оно со своим желтым следом исчезло по направлению к Луне. Его шум был едва слышен даже среди необычайной тишины толпы. Затем все смолкло: Кольцо на высоте 30 километров вступило в слои атмосферы столь разреженные, что звук не мог в них распространяться.

В окне мотора появилось лицо миссис Тассифер.

— Как вы думаете, что с Родой? — спросила она мужа.

V

Не далее как в полутора километрах от места отправления Кольца стоял у окна обсерватории профессор Торнтон, ожидая вспышки света, которая должна показать ему, что Кольцо двинулось в свое небесное путешествие. Он был уже в главном зале и повернул купол так, чтобы отверстие большого телескопа было наведено в том направлении, которое должно было, по предположению, взять Кольцо. Медуза сияла почти в зените; ее бледно-зеленый свет отчасти затмевался полной луной, висевшей на небе в нескольких градусах к востоку от астероида. Астроном взглянул на часы. Без четверти девять. Бьггь может, Хукер не в состоянии полететь вовремя? Что-нибудь неисправно в сложном устройстве механизма, — неожиданная отсрочка всегда возможна. Или, может статься, Кольцо начнет полет в направлении, чуть измененном против первоначально предположенного? Профессор вернулся к своему окну, чтобы наблюдать отлет Кольца невооруженным глазом, заметить его направление и таким образом найти его в поле искателя телескопа.

Торнтон никогда не сомневался в том, что Кольцо полетит. Он знал Хукера и юношей, и взрослым около тридцати лет; знал, что он такой же великолепный практик, как блестящий теоретик. И когда Паке угрожал поставить Землю вверх дном, Торнтон вызвал профессора Хукера из его схоластического уединения на Аппиевой дороге, в Кембридже, побудил его заняться теми исследованиями, которые скоро привели к открытию Кольца на Лабрадоре и обратному путешествию на машине в Соединенные Штаты.

У Торнтона не было сомнения ни в уменьи Хукера и его помощников управлять машиной, ни в достаточной мощности таинственного луча для разрушения Медузы или какого-либо иного небесного тела. То, чего он боялся, был элемент случайности, всегда вероятный, когда опыт производится в новых условиях. Что ждало их в мировом пространстве? Выполнят ли свое назначение резервуары с жидким воздухом? Каков эффект сложных и разнообразно направленных сил тяготения, которым подвергнется этот новосоздан-ный метеор, когда он выйдет из сферы исключительно земного притяжения? Сможет ли Кольцо повернуться так, чтобы спуститься? В состоянии ли функционировать человеческие органы при столь необычайных, искусственных условиях?.. Но Кольцо полетит! О, да, оно полетит, и его отправление будет зафиксировано пленкой автоматически движущейся фотографической камеры при большом телескопе.

Обсерватория стояла на вершине невысокого холма, и из окна Торнтон мог видеть, поверх беспорядочного моря крыш, бесцветных в лунном освещении, темную полосу, где находился аэродром. Он поднял глаза и всматривался в небо. Перед ним открылось словно поле бледно-синих васильков с рассыпанными по нему маргаритками. Этот огромный темно-синий свод вечно казался одним и тем же, если не считать слабых изменений на самих небесных телах, которые Торнтон изучал всю жизнь. Синее, темно-синее небо, — и вдруг блеск! Внезапно из темно-синего небо стало ослепительно белым. Тишина ночи нарушилась гулом, раздавшимся с аэродрома. Кольцо. Оно поднялось!

Полуослепленный отблеском, Торнтон бросился в главный зал. Напряженный блеск уже исчез, но через сияющий вырез купола профессор поймал проблеск быстро гаснущей полосы желтого света. Он повернул телескоп по направлению к этой полосе: ее уже не было там. Наконец, он поймал в искателе сверкающую точку и навел на нее сетку нитей, но снова потерял — так быстро было движение. В третий раз поймал он ее на пересечении нитей, — однако она вышла из поля зрения большого инструмента, прежде чем он успел переменить свое положение. Опасение совсем упустить Кольцо охватило Торнтона. Он знал, что если не удастся уловить его в первые минуты, то безнадежно будет искать его потом.

Вдруг, совсем неожиданно, медленно спускаясь в поле телескопа, блеснул желтый луч, направленный прямо кверху. На мгновенье Торнтон почти забыл, что телескоп дает обратные изображения. Он мог отчетливо различить нижнюю поверхность Кольца, освещенную светящимся газом, струившимся под ним, между тем как ослепительное сияние гелиевого луча походило на большой огненный шар в его центре.

Неужели его старый друг Бенни Хукер с двумя спутниками находятся внутри этого крохотного пятнышка?

Шарик быстро уменьшался. Минуты проходили; истек целый час, — а Торнтон все еще был на своем посту. В девять часов пятьдесят минут он мог видеть лишь слабый пучок бледно-желтого света, наподобие едва различимой кометы. Он оценил, что Кольцо будет видно еще минут пятнадцать.

Внезапно, к его крайнему изумлению, Кольцо начало быстро бледнеть и минут через восемь-десять исчезло. Астроном вытер свои очки и с беспокойством взглянул снова. Не было и следа Кольца. Он взглянул на небо поверх телескопа, — не было ни облачка. Кольцо совершенно пропало в бездне пространства!

— Что это! — подумал он. — Случилось что-то непредвиденное! Они упали!

Он не знал, что Кольцо в этот момент уже неслось в небесном пространстве с огромною скоростью, что Хукер выключил двигатель и зависел теперь только от инерции движения своего аппарата. Этот запас движения должен был нести Кольцо в течение всей остальной части его путешествия к другим мирам, навстречу астероиду.